Под несчастливой звездой - Страница 209

209

Пылающий глаз солнца медленно полз по пронзительно-голубому небу, лишенному малейших намеков на облака. Перед закрытыми глазами Алекса внезапно ожили картины прошлой жизни. Вечно озабоченная и хмурая мама, прибегавшая с одной работы, чтобы тот час же уйти на другую. Самодовольное лицо брата Женьки, лениво поучавшего отца-неудачника. Школьная дискотека, мерцание огней, Марина Пояркова в бледно-желтом платье и белом бюстгальтере.

— Алекс!

Дискотека и школьный актовый зал испарились, а над ним склонилось озабоченное лицо Мерисид.

— Очнись!

С трудом разлепив пересохшие губы, Александр пролепетал:

— А я не сплю.

Девушка помогла ему сесть, поднесла ко рту бурдюк. Морщась, парень сделал глоток.

— Я принесла мазь, — танцовщица присела рядом.

— Тебе надо сменить повязку, — она стала ловко разматывать обхватывающие его живот бинты. — Сейчас будет больно.

Прежде чем он успел среагировать, Мерисид резко рванула.

— …аать! — Алекс вцепился в многострадальный кожаный браслет.

— Не приучены вы мужчины терпеть, — бормотала девушка, нанося на кожу зеленовато-желтую, пахучую мазь, консистенцией напоминавшую растаявший на солнце шоколад или чего похуже.

— Я сбежала на минуточку, — Мерисид сунула в рот пучок каких-то листьев и с минуту сосредоточенно жевала. Выплюнув кашицу на ладонь, прижала её к ране, которую тут же начало пощипывать, и принялась бинтовать.

— Где ты этому научилась? — спросил Александр, с удивлением чувствуя, как чуть стих полыхавший в ране огонь.

— Я же танцовщица, — усмехнулась она. — А на праздниках чего только не случается. Да и среди мужчин всякие… попадаются.

Она ловко завязала узелок и поправила парик.

— Вот. Все, сегодня я больше не приду. Тут лепешки и кувшинчик с вином. Я знаю, ты пиво не очень любишь.

Девушка встала.

Алекс взял её за руку.

— Спасибо тебе. Я этого не забуду.

Мерисид шмыгнула носом.

— Нефернут…

— Я найду их, — пообещал юноша. — Слышишь, найду и на ремни порежу. Клянусь…

— Не попадись страже — пробормотала она, ловко забираясь на чуть живой от старости причал. — Не высовывайся!

Александр лег и закрыл глаза. Мимо носа с глухим гудом пролетел здоровенный слепень, спикировавший на голое плечо.

— Ах ты, сволочь! — скрипнул зубами парень, отгоняя докучливое насекомое.

После перевязки он почувствовал себя значительно лучше. Повернувшись на бок, Алекс вытащил флакон и бурдюк с вином. Приготовив лекарство, одним духом выпил и, скрючившись, задремал под циновкой.

Где-то опять плескала вода, стрекотали стрекозы, обиженно гудели кровопийцы, лишившись дармового угощения.

Александр вынырнул из своего полусна уже в сумерках. Пожар в боку уже не бушевал, а лишь тлел как угольки под пеплом. Луна еще не поднялась из-за горизонта, и он рискнул сесть. Подкрепился лепешками и финиками, запивая их сладким, невкусным вином. Намочил в реке старые бинты и с наслаждением вытер лицо. Лег и тут же почувствовал, как что-то большое ударило о борт лодки. Юноша затаил дыхание и нащупал меч. Зашуршали камыши, и ночь прорезал хриплый, булькающий рев какого-то зверя. Алекс даже икнул. Ничего похожего ему еще не приходилось слышать. В голосе неизвестного существа слышалась тупая, равнодушная сила. Парень даже дышать старался через раз. В наступившей темноте крик повторился. Потом тихо плеснуло, и лодка чуть качнулась на мелкой волне.

— Вот сволота пресмыкающаяся, — одними губами пробормотал Александр.

Очень скоро он вновь закрыл глаза, проваливаясь в белесую черноту забытья.

— Эй, гляди, куда ступаешь?! — резанул по ушам близкий крик.

Алекс распахнул глаза, с трудом приподнялся на локте и огляделся. По берегу один за другим двигались три огонька. Послышался лязг металла и возбужденные голоса.

Какой-то мужчина живописал в красках свои любовные похождения, да так, что сочности языка позавидовал бы сам Треплос.

«Интересно, а что с ним стало? — вдруг подумал юноша, опускаясь на дно лодки. — Он хотя бы жив? Или тоже я убил?»

Больше его никто не побеспокоил. Ночь наконец-то принесла долгожданную прохладу. Александр лежал с закрытыми глазами и пустой, гудящей от жара головой. Время тянулось медленно, словно мед из свежих сот, которым угощал когда-то Сашу Дрейк знакомый отца. За ночь он еще два раза намешивал себе питье из зелья Энохсета и вина. Помогло оно, или омоложенный организм стал потихоньку справляться с повреждениями, только под утро Алекс по-настоящему заснул.

Он вновь увидел себя во дворе замка Гатомо-фами. На высоком крыльце стоял сам Одо Гатомо в новеньком сикимо с мечом за поясом и разговаривал о чем-то с Тусетом. Жрец внимательно слушал рыцаря, качая лысой головой и поглядывая на Александра прищуренными глазами.

— Да вы спросите Сайо-ли, уважаемый мудрец, — громко сказал Гатомо. — Если еще сомневаетесь в моих словах.

В коридоре замка послышались легкие шаги. Сердце юноши нервно сжалось. И тут болезненный укол в ногу вырвал его из сна.

— Вот, гад! — он разглядывал раздавленного комара. — Разбудил, Каллен проклятый.

Из-за вампиристого насекомого Алекс так больше и не заснул. Отчаявшись, он допил остатки вина, которое принесла Мерисид, и с трудом заставил себя съесть половину лепешки.

Солнце полыхающим шаром взбиралось на небосвод, а спасительница не появлялась. Все сильнее мучила жажда. Чтобы хоть как-то уберечься от заразы, Александр смешивал воду из канала с остатками вина.

209